Милый и дорогой брат!

Я уже возвращаюсь из путешествия ¹ и ожидаю приказа вернуться во Францию. Вообрази мое счастье: на второй день после нашего возвращения из Мекинеса мы отдыхали на берегу источника, как вдруг нам повстречался курьер, привезший нам письма. Среди них было и твое, которое переслала мне вместе со своим славная Женни. ² Но по дороге сюда мы узнали, что во Франции холера. Можешь себе представить, как мы были обеспокоены. Из-за неблагоприятного ветра мы более двух недель не получали писем. Наконец несколько дней тому назад письма пришли, но они лишь от 6 апреля, а мы узнали из английских и испанских газет, что эпидемия усиливалась вплоть до 20-го числа и к тому же распространилась на всю страну. Поэтому я в страшной тревоге, пока не получу каких-либо известий. Путешествие было весьма интересным, и я надеюсь, что буду иметь счастье самому тебе о нем рассказать. Признаюсь, однако, что проклятая болезнь весьма меня заботит и сейчас я ни о чем другом не думаю. Последнее время я слегка прихварывал, потому что в здешних местах погода очень неустойчива. Счастье еще, что это не приключилось со мной, пока мы жили в палатке, среди пустыни, где врачей отродясь никто не видывал.

Ты совершенно прав. В этих южных странах живешь словно с удвоенной силой, наслаждаясь благодатным воздухом, солнцем и т.д. Если бы не друзья на родине, бросить бы навсегда север и переселиться в эти края! Политический горизонт тоже безотраден и отнюдь не вдохновляет на возвращение. Будем надеяться, что все устроится само собой — как это и бывает всегда без нашего вмешательства.

Прощай, любезный брат, твой африканец нежно обнимает тебя и твою милую жену. Берегись проклятой холеры: говорят, что, если уж она появилась, успокаиваться нельзя, поскольку в любой момент вспышки ее могут возобновиться.

Твой брат

Эжен

¹ В январе 1822 г. Делакруа выехал в Марокко с графом Шарлем де Морне, возлюбленным м-ль Марс, который был направлен послом к султану Марокко. Представляется целесообразным привести отрывок из неизданного письма м-ль Марс ее другу Рандуэну, супрефекту Дюнкерка: «...он [Шарль де Морне] уехал первого января в три часа утра в сильнейшие заморозки. У нас по случаю Нового года собралось обычное общество, к которому присоединился спутник его в этом путешествии Эжен Лакруа (sic), молодой художник, одаренный, остроумный, светский и обладающий, как говорят, прекрасным характером — ценное свойство в человеке, бок о бок с которым нужно будет жить четыре или пять месяцев, испытывая, быть может, известные лишения, поскольку путешествие, несомненно, не будет во всех отношениях приятным и комфортабельным и потребует смелости и решительности; с этим молодым человеком его познакомил Дюпоншель. Шарлю не хотелось пускаться в путь одному, и я его понимаю. Он подумал было о Изабесыне, но тот уже побывал в Алжире, и, поскольку бес любопытства уже не подталкивал его, он отказался; тогда я попросила Дюпоншеля поискать среди своих друзей-художников человека, которому улыбалось бы подобное путешествие, и дело устроилось к обоюдному удовольствию. Разрешение правительства было получено, и наш дипломат пустился в путь в обществе славного и приятного человека. С его отъезда я получила три письма, и в последнем, от 23 февраля, он сообщил, что выезжает из Танжера, где пробыл месяц, на аудиенцию к султану, который наконец изъявил согласие его принять; его сопровождают сто человек, которые присланы султаном, дабы его охранять, а также переводчик, Эжен Лакруа, лакей и курьер; караван вооружен до зубов; им предстоит долгий и трудный путь, который они проделают на лошадях, мулах, а может быть, на верблюдах...»
² Женни Ле Гийу, домоправительница художника.

ДЕТАЛИ

Развалины церкви в монастыре Валъмон

Катон Утический

• Образы бурной эпохи
• Галерея Эжен Делакруа
• Аудиобиография "Эжен Делакруа"
• Музей Делакруа