Дорогой Флери!

Надеюсь, Вам не покажется странным, что я прибегаю к письму, чтобы выразить то, что не мог бы, пожалуй, Вам высказать, не испытывая колебаний или смущения. Не думаю, что мне нужно лишний раз заверять Вас в дружбе, которую я давно уже к Вам питаю: я ревностно делал все, что мог, чтобы подтвердить ее. Вы поступали точно так же по отношению ко мне. Однако мне показалось, что с некоторых пор Вы стали относиться ко мне несколько сдержаннее; вот почему я, вместо того чтобы поговорить с Вами, прибег к письму. Я был бы счастливейшим из людей, если бы получил доказательство своей ошибки.

Ваше избрание ¹ было для меня радостью, я был заинтересован в нем, смею сказать, как в своем собственном, и когда получил подтверждение этого события, то, не имея возможности обнять Вас лично, выразил Вам свою радость в письме, написанном под влиянием сердечного порыва. Мне не приходило в голову, что избрание друга может способствовать моему собственному избранию. Я лишь припомнил, как встретил Вас на улице, когда мы с Вами оба начали делать визиты, и Вы заверили меня, что, в случае если пройдете в Академию раньше, чем я, будете служить мне там такой же верной опорой, какой и я был бы Вам в обратном случае, — и я рад был усмотреть в этих словах выражение Ваших добрых чувств ко мне.

Признаюсь Вам, мне было мучительно горько, когда после Вашего избрания я не дождался от Вас ни слова; совсем не того я ждал от Вас в минуту Вашего успеха. С тех пор я виделся с Вами в Лувре на нашем собрании по поводу реставрации картин, недавно мы встречались в жюри; и, как ни горько мне в этом признаться, мне показалось, что Вы были со мной если не холодны, то, во всяком случае, совсем не таковы, как раньше, когда я радовался, что могу на Вас рассчитывать.

Пусть Вас не удивляет моя откровенность, дорогой Флери. Я даже не смог скрыть свое огорчение от наших общих друзей. Быть может, я заблуждаюсь? Не слишком ли я чувствителен? Но, по-видимому, легкий холодок, которого я просто не заметил бы, если бы он исходил от другого, произвел на меня такое впечатление, поскольку дело касалось Вас.

Я обращаюсь к Вам вовсе не как проситель, дорогой Флери; я прошу Вашей дружбы, которая и впрямь для меня драгоценна, и, лишь если Вы вернете ее мне, поскольку я надеюсь, что я ее достоин, я могу ждать от Вас поддержки, которая мне сейчас нужна; ² при этом, выдвигая свою кандидатуру, я прошу поддержки не только у Вас, но и у Ваших друзей; конкуренты у меня, по-моему, грозные, и я прошу у Вас не столько голосов, сколько рвения, какое пускают в ход ради успеха друга. Я и сам всегда ревностно старался Вам помогать; судите же, что бы я сделал, будь Вы на моем месте, а я на Вашем.

Жду от Вас нескольких добрых слов, дорогой Флери, прежде чем мы с Вами встретимся; Вы заполните в наших с Вами чувствах весьма мучительную пустоту, а в том возрасте, которого мы достигли, нельзя без сожаления отказаться от своих привязанностей и, главное, — нечем их заменить.

Искренне преданный Вам

Эж. Делакруа

¹ Робер-Флери был избран 19 января 1850 г. на место, освободившееся после смерти Гране. Делакруа был его конкурентом.
² Делакруа в пятый раз выставил свою кандидатуру в Академию на место, освободившееся после смерти Дроллинга.

Ответ Робер-Флери Делакруа от 16 января 1851:

«Дорогой Делакруа!

Вы упрекаете меня в том же, в чем я мог бы упрекнуть Вас. Я ничего не забыл — ни дней, предшествовавших выборам, ни заседаний в Лувре, ни, наконец, наших последних собраний жюри.

Я так же, как Вы, был удивлен тем, что мы вечно оказывались противопоставлены друг другу, и так же, как Вы, огорчался этим. Прошлое убеждало меня, что мы с вами более, чем кто бы то ни было, имеем потребность во взаимопонимании и право на него. Ваша дружба защищала меня, а моя — поддерживала и согревала Вас, и она никогда Вам не изменит. Друзья мои могут меня ранить, огорчить — убеждения мои остаются незыблемы. Я никогда не буду видеть в Вас просителя.

Я совершенно согласен с Вами: постоянная взаимная поддержка была нам необходима. Позвольте напоследок сделать Вам упрек: зачем Вы поверили злопыхателям, желающим Вам навредить, и почему как искренний друг не пришли прямо ко мне пожать руку?

Я обо всем забыл, дорогой друг; если могу быть Вам полезен, приходите, потолкуем; Вы найдете во мне прежнюю дружбу, откровенность и преданность.

Робер-Флери».

Одалиска

Натюрморт с омаром, охотничьими трофеями и уловом.

Пиета

• Литографии к «Фаусту» Гёте работы Эжена Делакруа.
• Картина "Алжирские женщины"
• Между двух революций
• Хронология жизни Эжен Делакруа