Дорогой друг!

Не хочу поступать, как в прошлый раз, и угощать тебя запоздалым ответом, подобным разогретому кушанью. Это твое письмо доставило мне радость, впрочем, как и все предыдущие; сочетание остроумия и подлинной чувствительности — одно из самых редкостных достоинств, тем паче что, как мне кажется, оно не стоит тебе никакого труда. Твой образ зеленой рощи, охраняемой сатирами ¹ (не особо, полагаю, опасными для окрестных нимф), очень верен. Могу еще сравнить себя с теми странствующими рыцарями, которые, чтобы освободить какую-нибудь Дульцинею или добраться до чего-нибудь не менее важного, долгие годы блуждают в дебрях заколдованного леса среди самой фантастической растительности. Ну вот, я там. Лет двадцать назад мне это доставило бы удовольствие совершенно другого рода и я мог бы надеяться, что буду обладать там некоторым влиянием. Но теперь неистовый, безрассудный пыл молодости изрядно поостыл от холода незаметно подкравшейся старости. Сейчас я думаю лишь о радости, которую приносит мне работа. Ее я предпочитаю мелкому тщеславию и ничтожным однодневным успехам. Ты мне жалуешься на глаза, и я тебе жалуюсь на них же. Пока мне еще не нужно, если я желаю что-то рассмотреть, подносить это что-то к самому носу, как приходится делать Орасу Верне, по его словам. Но я вынужден прибегать к помощи очков, когда вышиваю свои узорчики; и вообще стараюсь применять к себе твою философию при всех неизбежных невзгодах, причиненных возрастом или судьбой. По преимуществу основное средство — это безропотность. Всякий раз, испытывая какое-нибудь неудобство, я привычно повторяю себе то, что неоднократно говаривал философ Мартин в «Кандиде». Поскольку я убежден, что плохо везде, то перетерплю и неприятные стороны нынешнего своего положения.

Как и ты, льщу себя надеждой весной повидаться с тобою: мы засядем за стол и припомним доброе время, о котором полагается жалеть. Время безумств и отчаяния. Но теперь я приношу жертвы богине по имени Спокойствие; она — дама моего сердца, и меня огорчает все, что отдаляет от нее.

Прощай, дорогой друг, передай г-же Сулье, что я благодарю ее за привет и с удовольствием вспоминаю, как прекрасно она принимала меня в Сен-Маммесе. Ты ничего мне не пишешь о детях, из чего я заключаю, что ты доволен всем, что касается их.

Обнимаю и люблю тебя.

Э. Делакруа

¹ Намек на Институт Франции, куда только что был избран Делакруа.

Философия: Муза Аристотеля

Демосфен

Арабская фантазия

• Композитор в живописи Эжен Делакруа
• Картины Делакруа, слайдшоу
• Взятие крестоносцами Константинополя
• Галерея Эжен Делакруа (интерактивная)