Господин непременный секретарь и дорогой собрат!

Я имею честь изложить Вам препятствия, не позволившие мне принять участие в заседаниях Академии художеств, посвященных обсуждению музея Наполеона III, ¹ и хочу высказаться насчет приемлемости планируемых изъятий. Пребывая в ложной уверенности что этот вопрос начнет обсуждаться лишь в середине ноября, и не позаботившись, к своему великому огорчению, навести необходимые справки, я уехал из Парижа и теперь прошу Академию принять мои извинения за невольную отлучку, о которой я не перестаю сожалеть. В настоящий момент мне не известно даже завершила ли Академия свою работу, и единственно лишь в надежде, что, может быть, еще не слишком поздно и она сможет принять мнение, каковое я намерен представить и каковое счастлив довести до ее сведения, я беру на себя смелость послать Вам весьма неполное изложение своих соображений на этот счет и прошу Вас дать ему огласку.

Нет нужды останавливаться на том, какое огорчение испытали все художники при известии о предложенном переустройстве музея Наполеона III. Эта коллекция, знаменитая в целой Европе, с самого ее появления была для всех нас предметом восхищения и в то же время поводом самой почтительной и самой искренней благодарности императору, который соизволил взять ее под свое особое покровительство, дав ей свое имя, после того как великодушно даровал ее Франции.

Мне, в частности, казалось, что интерес, какой представляет это собрание великолепных предметов искусства, заключается в значительной степени в самом собрании как таковом, и мысль сократить его под предлогом удаления второстепенных произведений всецело противоречит явному намерению ее основателя и назначению истинного музея. Не существует ни одной коллекции, которая, как эта, принадлежала бы исключительно страстному собирателю и тем не менее включала бы в себе лишь избранные произведения, единственное достоинство коих заключается часто в их редкости. Коллекция, представленная к изучению, должна складываться не только из шедевров, но и из произведений, которые, не обладая столь высокими достоинствами, тем не менее позволяют проследить и понять искания, в которых искусство достигло совершенства.

Нет ничего более поучительного. Интереснейшая коллекция итальянской живописи из музея Кампаны, о чем я позволю себе напомнить, была, по моему мнению, легкомысленно рассмотрена и, в значительной своей части, приговорена лицами, не отдающими себе достаточно отчета в ее относительной ценности и свете, какой она проливает на истоки и развитие итальянских школ. Увидеть до сего дня это можно было только в Париже благодаря целостному ансамблю картин, позволяющему делать естественные сопоставления. Разрушением этой целостности и рассылкой полотен по разным коллекциям будет уничтожено бесценное с этой точки зрения собрание, а коллекции эти вряд ли обогатятся: присланные картины в них затеряются.

Позволю себе сказать то же самое и о превосходном собрании керамики, в котором не перестаешь восхищаться изяществом и разнообразием античного гения. Это разнообразие происходит, на мой взгляд, от поразительного приема, от многократности одних и тех же мотивов, повторяемых с почти неуловимыми нюансами, изучение которых, однако, наводит на интереснейшую мысль о предпочтении древними определенных сюжетов и одновременно о том, что древние были далеки от механического повторения образцов, в которые художник вводил характерные, хотя внешне и незаметные изменения.

Мне известно, что выдвинуто невообразимое возражение, будто такое огромное количество собранных предметов требует для экспозиции чересчур много места. Странное, право, возражение, суть которого состоит, в известном смысле, в сожалении о чрезмерном богатстве коллекции. Ей-богу, найти место для расположения картин и скульптур куда проще, чем разыскать и приобрести такое большое количество интереснейших произведений искусства. Именно этого сумел добиться с таким тщанием и вкусом маркиз Кампана в огромном музее, носившем его имя, а теперь бездумное стремление искалечить его труд приведет к рассеянию музея и снятию с него имени нынешнего августейшего попечителя.

Расписные вазы, майолика и фигурный фаянс дают как мне кажется, почву для подобных же соображений и если бы мне было дозволено добавить еще одно пожелание к уже высказанным мною относительно сохранения гармонии столь редкостного ансамбля, то я предложил бы, чтобы великолепные гипсы, собранные просвещенными стараниями г-на Равессона, ² были присоединены к этому собранию. Я ничуть не сомневаюсь, что, если музей будет сохранен, он в ближайшее же время обогатится дарами собирателей, радеющих о его пополнении и заполнении лакун. Мне представляется, что подобные намерения в настоящее время пресекаются и сдерживаются возникшими у публики опасениями насчет возможности скорого разделения коллекции.

Не стану более злоупотреблять вниманием Академии, развивая мысли, которые я позволил себе только наметить и которые, вне всякого сомнения, возникли у членов Академии при посещениях музея Наполеона Ш. Высокий ум, вкус и опыт стольких выдающихся во всех сферах искусства людей укрепляют меня во мнении, что они выскажутся на этот счет, и в их желании добиться сохранения для Франции столь редкостного собрания. Этой прекрасной коллекции была уже отдана драгоценная дань восхищения, и прославленный г-н Энгр счел своим долгом рекомендовать ее просвещенному вниманию и покровительству Академии; я следую по его стопам и, насколько могу, выражаю свое горячее сочувствие и желание сохранить музей Наполеона III.

Примите, господин непременный секретарь и дорогой собрат, уверения в совершеннейшем к Вам почтении.

Эж. Делакруа,
член Института

¹ Коллекция Кампаны была приобретена Наполеоном III в 1861 г. в Риме за 4360440 франков. Она включала в себя 648 итальянских картин, по большей части XIV и XV вв., и произведения античного искусства, главным образом греческую и этрусскую керамику. Коллекция была выставлена во Дворце промышленности с 1 мая по 1 октября 1862 г. По декрету, подписанному в Виши 11 июля 1862 г., коллекция передавалась в Лувр, за исключением дубликатов, которые должны были быть распределены по провинциальным музеям. Заниматься разбором было поручено комиссии под председательством Ньеверкерка. Это вызвало большое волнение среди художников и ученых, протесты академиков. Данное письмо Делакруа, последовавшее за письмом Энгра, является шедевром верности суждений, здравого смысла и ума. Нельзя было лучше защитить коллекцию Кампаны. Но ничто не помогло: коллекция была разрознена и разделена между шестьюдесятью шестью провинциальными музеями, где она, в сущности, растворилась. Это был скандал и, прежде всего, месть хранителя Лувра Резе своим коллегам, которые вели переговоры о ее приобретении.
² В то время хранитель отдела античного искусства в Лувре.

Тигренок, играющий со своей матерью

Львиная охота

Арабы из города Алжира (Эжен Делакруа)

• Письма Эжена Делакруа.
• Резня на Хиосе
• Росписи зданий Эжен Делакруа.
• Литографии к «Фаусту» Гёте работы Эжена Делакруа.