1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20
Воскресенье, 25-го
В мастерской около одиннадцати часов. Сперва был у Пьерре, потом у Сулье. Пьерре зашел за мной снова.Работал над Турком второго плана, наблюдающим за пожаром; пришел Анри и читал «Diable au corps». На минуту был Феликс.Обедал с Пьерре. Затем был у г. Лелиевра, но не застал его. У г. Гиймарде. Луи, как мне кажется, очень плох. Было очень больно видеть его таким, к этому примешивалось также торжественное и мрачно поэтическое ощущение человеческой немощи, — неисчерпаемый источник самых глубоких волнений. Почему я не поэт? Но по крайней мере надо, чтобы в каждой из своих картин я чувствовал как можно сильнее то, что хочу передать душе других людей. Аллегория представляет собою благодарное поле!Слепой Рок, увлекающий за собою всех, старающихся тщетно своими мольбами и воплями удержать его неумолимую руку.Я думаю, и это мне давно казалось, что было бы замечательно вдохновиться и писать стихи, рифмованные или нет, — все равно, на какой-нибудь сюжет, чтобы помочь себе со всем пылом проникнуться им, дабы начать его в живописи. По мере того, как я буду привыкать передавать все мои мысли стихами, я буду писать их довольно легко или, во всяком случае, на свой лад. Надо попробовать написать на тему о Хиосе.
Понедельник, 26 апреля
Итог моего времяпровождения всегда один: бесконечное желание того, чего никогда не получишь; пустота, которую не можешь заполнить; страшная жажда творить всеми возможными способами; борьба, всеми силами, со временем уносящим нас с собой, и с развлечениями, покрывающими мутью душу; и вместе с тем почти всегда нечто вроде философского спокойствия, которое готовит к страданию и поднимает над мелочами. Но, может быть, и на сей раз все это лишь воображение, которое вводит в обман; при малейшей неприятности, почти всегда, прощай философия! О, я хотел бы слить мою душу с чужой.Г-н Ривьер у Перпиньяна говорил о Сен-Леоне в романе Годвина; он открыл секрет делать золото и продлевать жизнь при помощи особого эликсира. Все его несчастья становятся следствием этих роковых открытий, и, однако, среди своих страданий он находит тайное наслаждение в обладании странными средствами, которые осуждают его на одиночество в мире естества. Увы! Я не смог открыть таких тайн и принужден оплакивать в себе то, что являлось единственным утешением этого человека. Природа положила преграду между моей душой и душой самого близкого мне друга. Он чувствует то же. Если бы еще я мог хотя бы на досуге вынашивать эти впечатления, которые я один переживаю по-своему! Но закон непостоянства делает себе забаву и из этого последнего утешения. Не годы нужны для того, чтобы разрушить невинные радости, которые любое событие рождает в живом воображении: каждое уходящее мгновение либо уносит, либо искажает их. Сейчас, когда я пишу, я успел почувствовать двадцать вещей, которых не узнаю, если они будут выражены. Моя мысль ускользает от меня. Лень моего ума, или, вернее, слабость его, вредит мне больше, чем медленность пера или недостаточность языка. Ведь это — пытка столько чувствовать и воображать, тогда как память дает всему этому постепенно испаряться? Как бы я хотел быть поэтом! Все вдохновляло бы меня! Попытка борьбы со своей непослушной памятью разве не была бы средством сочинять стихи? Ибо, каково мое положение? Я воображаю. Значит, только лень мешает мне отыскать эту ускользающую от меня идею и вновь овладеть ею.Встал спозаранку и тотчас отправился в мастерскую: не было еще семи часов. Пьерре был уже за работой.Лора обманула меня. Весь день проработал с жаром. К вечеру устал. Переписал ноги юноши в углу картины, а также старуху.Вернулся к себе переодеться и захватил с собой Фильдинга и Сулье; вместе пообедали у Руже. Заходил к г. Гиймарде узнать о здоровье Луи. У Перпиньяна. Этот г. Ривьер очень забавен и интересен. Он тоже, своего рода философ с налетом безнадежности и материалист. Мы говорили о лорде Байроне и о таинственных произведениях, которые так странно пленяют наше воображение.
Вторник, 27-го
Интересный спор у Леблона о гениях и необыкновенных людях.Димье считал, что только сильные страсти являются источниками гения. Я же полагал, что этому служит лишь одно воображение или, что то же самое, особая утонченность органов чувств, которая заставляет видеть то, чего другие не видят, и притом совершенно на свой особый лад. Я утверждал даже, что сильные страсти в соединении с воображением чаще всего ведут к беспутству ума и т. п. Дюфрен высказал очень правильную мысль: необыкновенным делает человека совершенно своеобразный и только одному ему свойственный взгляд на вещи. Он распространял эту черту на великих полководцев и т. п., вообще на великие умы во всех отраслях. Итак, для великих душ нет никаких правил; они существуют лишь для людей с благоприобретенным талантом. Доказательством служит то, что эту способность нельзя передать другому. Он говорил: «Сколько соображений нужно для того, чтобы написать хорошую, выразительную голову! Во сто раз больше, чем для того, чтобы решить какую-нибудь другую задачу, а между тем, в сущности говоря, это только инстинкт, так как он не отдает себе отчета в том, что им руководит».Я замечаю теперь, что ничто так не побуждает меня к творчеству, как самая обыкновенная вещь, написанная на подходящий мне сюжет.В мастерской с восьми часов. Дюваль был поутру, раньше, чем я пришел. Пьерре был уже на месте. Г-жа Клеман и ее ребенок. Дал ей 4 франка. Плохое самочувствие. К концу пришел Шанмартен. Обедали у Руже вместе. Затем встретили Фильдинга и все вместе пошли к Леблону.
Среда, 28 апреля
Весь день не в духе, нелепая меланхолия; было бы очень полезно как можно раньше ложиться спать, ибо теперь вечера скучны. Хорошо было бы приходить в мастерскую на рассвете!Работал над ребенком.
Четверг, 29 апреля
Слава для меня — не пустое слово. Шум похвал опьяняет настоящим счастьем. Природа вложила это чувство во все сердца. Те, кто отказываются от славы или не могут ее достигнуть, поступают умно, выражая презрение к этому дыму, к этой амврозии великих душ, презрение, которое они именуют философским. В последнее время люди одержимы каким-то непонятным зудом сбросить с себя то, что природа дала им лишнего по сравнению с животными, на которых они взваливают самые грязные обязанности.Философ — это господин, который как можно лучше кушает четыре раза в день и который считает, что добродетель, слава и благородство чувств должны приниматься во внимание лишь постольку, поскольку они ничем не нарушают эти четыре совершенно необходимые функции и связанные с ними мелкие телесные и личные удобства. В этом смысле любой мул превосходит этих философов, ибо он помимо прочего переносит без жалоб удары и лишения. Дело в том, что эти люди рассматривают добровольный отказ от высоких даров, которые им недоступны, как нечто такое, чем они особенно должны гордиться.С раннего утра в мастерской. Набросал два рисунка: Арабы с лошадьми.Пришла Лора, Елена и еще одна. Был Лопес до трех с четвертью. Я оставался в мастерской до семи часов с небольшим. К концу пришел Тиль. Его похвалы, которые показались мне искренними, придали мне жару. Я прошелся с ним до Пале-Рояля. На этих днях пойду к нему повидаться.Был у г. Гиймарде после обеда. Вернулся в десять часов.
Перепечатка и использование материалов допускается с условием размещения ссылки Эжен Делакруа. Сайт художника.