1- 2- 3- 4- 5- 6- 7- 8- 9- 10- 11- 12- 13- 14- 15- 16- 17- 18- 19- 20- 21- 22
Пятница, 2 марта
Очки. Г-н Леман. Пелетье1. Сен-Сюльпис. Дюбюф2. Продолжал писать Гортензии. Вечером Морне. На бульваре встретил Шенавара3.Пелетье, которого я встретил в омнибусе, когда ехал покупать очки, сказал мне, что я излечусь от худосочия тела и души, если стану время от времени делать путешествия, например, поездку куда-нибудь в горы. Он говорил мне о Юрских горах, я же думал об Арденнах. Сошел у Сен-Сюльпис и посетил часовню; в орнаменте трудно будет обойтись без позолоты. Оттуда зашел выбрать очки и рано вернулся домой. Едва только я принялся за картину Гортензии, как пришел Дюбюф просить меня взглянуть на его Республику. Вслед за ним г. де Гелоэс, затем Морне, с которым был деловой разговор. Лишь около половины четвертого я смог работать и хорошо начал картину.Вечером вышел, чтобы навестить Шопена, и встретил Шенавара. Мы проговорили почти два часа, найдя себе убежище в пассаже, служащем местом ожидания для слуг у Комической оперы. Он говорил мне, что подлинно великие люди всегда просты и свободны от аффектации. Это было продолжением разговора о Делароше, которого он не слишком высоко расценивает ни в отношении таланта, ни в отношении ума, который за ним принято признавать. Действительно, в его характере есть странное противоречие: совершенно ясно, что он усвоил себе внешнюю манеру откровенности и даже грубости, являющуюся как бы контрастом тому положению, какое он занял в искусстве и какого он не смог бы достигнуть одними только заслугами художника, если бы не пускал в ход свою исключительную ловкость.Шенавар, повторяю, уверял меня, что истинно выдающиеся люди не нуждаются в аффектации и что им не приходится играть, никакой роли, чтобы заслужить уважение. Вольтер отличался мелочной раздражительностью, давая ей волю при всех. Шенавар рассказывал мне о карикатурах некоего Гюбера4, сделанных на Вольтера и изображающих его в самых смешных положениях, в которых его легко можно было застать. Боссюэ был простейшим человеком, любившим пококетничать со старухами-ханжами и т.д. Всем известно приключение Тюренна и пощечина, полученная им от своего конюха. В другой раз его видели на одном из бульваров, бывших тогда довольно пустынным местом, в качестве судьи игроков в мяч; он одолжил им свою трость, чтобы размерить расстояние, и сам принял участие в игре.190 На прощанье он сказал мне, что люди делятся на два разряда. Одни из них руководствуются единственно законом, являющимся их выгодой; для этих людей линия поведения крайне проста, им остается во всех случаях подчиняться этому непогрешимому судье. У других есть чувство справедливости и стремление следовать этому, но большинство подчиняется ему лишь наполовину или, лучше того, вовсе не подчиняется, хоть и не перестает упрекать себя за это. Бывает также, что забыв на время об этом правиле поведения, они вновь возвращаются к нему, впадая в другую крайность, что отнимает у них все плоды предыдущего поведения и доставляет одни неприятности. Так например, они принимаются потворствовать страстям покровителя, от которого ожидают милостей, затем вдруг не желают его видеть вовсе и, наконец, доходят до того, что становятся его врагами.Пелетье сказал мне утром, что, дабы не упрекать себя ни в чем, он положил свое честолюбие в карман. Я говорил Шенавару, что, по-моему, невозможно, участвуя в аферах вместе с другими людьми, остаться вполне честным. «А как же,— ответил он,— это может быть иначе? Кто руководствуется только справедливостью, неспособен бороться с человеком, имеющим в виду лишь свою выгоду. Он всегда будет побит на почве честолюбия».
3 марта
В половине третьего у Периньона ждал Вартеля. Оттуда к г-же Форже; к обеду вернулся домой. Утром в комиссии, которая разошлась быстро за отсутствием материалов и в ожидании решений министра. В омнибусе встретил Ларрея, рассказавшего мне, что в июньские дни у него расстреливали раненых на санитарных носилках во время переноски. Морне, возвращавшийся уже, сказал мне, что мое дело насчет Сен-Сюльпис... Потом я побывал у Варколье, улица Мон-Табор. Он проводил меня до префектуры, чтобы дать билет на концерт во вторник. Вернулся усталый и все же к двум часам пошел к Периньону.
4 марта
Весь день провел дома из-за насморка. Утром заходил Леблон. Мы накануне условились пойти на концерт вместе с его женой. Это — филиал Консерватории; но концерт отложили. Да я все равно и не смог бы пойти. Читал целый день в «Ревю» Ярмарку тщеславия Теккерея, переведенную с сокращениями Шалем. Она до последней степени заинтересовала меня. Хорошо бы переводить все, что сделает этот писатель.
1 Пелетье (Pelletier) Лорен-Жозеф (род. 1810) — талантливый живописец, пейзажист.2 Дюбюф (Dubufe) Эдуард (1820 — 1883) — живописец, ученик своего отца и П. Делароша. Салонный мастер, преимущественно в области портрета, пользовавшийся на выставках Салона большим успехом.3 Шенавар (Chenavard) Поль-Марк-Жозеф (1807 — 1895) — исторический живописец, один из близких друзей Делакруа. Эскиз к картине «Присуждение Людовика XVIII к казни» не был допущен в Салон в 1835 году в силу его политической тенденции в пользу Бурбонов. В 1848 году ему было поручено украсить картинами внутренность Пантеона. Художник-философ задумал целый цикл росписей в качестве иллюстрации к философии истории Гегеля. Живопись Шенавара носит эклектический характер, на ней лежит печать надуманности и сухого академизма.4 Гюбер (Huber) Жан (1722 — 1790) — швейцарский художник, автор рисунков и карикатур на Вольтера. Серия картин на эту тему есть в Эрмитаже.
Перепечатка и использование материалов допускается с условием размещения ссылки Эжен Делакруа. Сайт художника.