1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20
Среда, 1 мая
О мышлении и воображении, которыми одарен человек. Пагубные дары. Совершенно очевидно, что природе очень мало дела до того, обладает ли человек разумом или нет. Подлинный человек — это дикарь; он живет в согласии с природой, такой, какая она есть. С той минуты, как человек изощрил свой разум, расширил свои идеи и способ их выражения, обрел новые потребности, природа противится ему во всем. Ему приходится постоянно насиловать ее; она, со своей стороны, не остается у него в долгу. Если он на минуту прерывает труд, который возложил на себя, она тут же вступает в свои права, захватывает, подрывает, разрушает или портит его работу; кажется, что она едва терпит лучшие творения рук человеческих или его воображения. Для смены времен года, для движения светил, для течения рек, для полета ветра — что такое Парфенон, св. Петр в Риме и столько других чудес искусства? Какое-нибудь землетрясение, извержение вулкана выносят им приговор, а затем птицы начинают вить гнезда в их руинах, дикие звери откапывают кости их творцов из полуоткрытых гробниц. Но и сам человек, отдаваясь своим диким инстинктам, лежащим в основе его природы,— разве он не вступает в заговор со стихиями, чтобы разрушить собственные прекрасные творения? Разве варварство не возвращается почти периодически, подобно фурии, выжидающей, когда Сизиф докатит свой камень до вершины горы, чтобы вновь низвергнуть его вниз, чтобы вновь водоворить ночь после слишком яркого света? И разве не кажется порой, что некое начало, одарившее человека разумом, превосходящим всех животных, находит какую-то радость в том, чтобы наказывать его этим самым разумом?Пагубный дар, — сказал я? Несомненно! Среди этого всеобщего заговора против плодов гениальной изобретательности или способности комбинировать есть ли у человека хотя бы утешение в том, что ему дано восхищаться самим собою и своей устойчивостью или же долго и полно наслаждаться этими разнообразными плодами своей деятельности? Чаще всего — наоборот! Человек, самый великий по таланту, по смелости, по настойчивости, не только является обычно наиболее гонимым, но и сам он оказывается изнемогающим и измученным под этим бременем таланта и воображения. Он мучит себя с той же изобретательностью, с какой восхищает других. Жизнь почти всех великих людей была более трудной, более несчастной, чем жизнь других людей. К чему тогда весь этот разум и все эти усилия? Разве жить согласно природе — значит жить в грязи, вплавь переправляться через реки, за неимением мостов и лодок, питаться желудями в лесах или метать стрелы в оленей и быков, чтобы влачить жалкое существование, в сто раз более бесполезное, чем растительное существование какого-нибудь дуба, годное по крайней мере на то, чтобы укрыть и пропитать зверей? Не этого ли взгляда придерживается Руссо, когда он произносит приговор искусствам и наукам под тем предлогом, что они изобилуют ошибками. Неужели же все, что исходит от разума человека, есть только западня, условие несчастья или признак разложения? Почему же он не упрекает дикаря за то, что тот на свой лад украшает и расцвечивает грубый лук или убирает перьями фартук, под которым скрывает жалкую наготу? И зачем ее скрывать от солнца и от себе подобных? Не является ли уже это слишком высоким чувством для такого скота, для такой машины, способной лишь спать, переваривать пищу и существовать!
Четверг, 2 мая
У г. Кантине, около двух часов. Видел его и жену. Все еще стоит чертовский холод. Поднимались в библиотеку — прелестный вид в обе стороны: на восток и на запад.
3 мая
Восхитительная прогулка утром, при чудеснейшей погоде, к Дравейлю. Пошел по тропинке вправо от леса, пересек просеку, сделанную этой зимой, и дошел до дуба д'Антен. Там сделал два-три наброска и сладостно радовался солнцу и весне. Вернулся по аллее, ведущей перпендикулярно к стене, возле леса, ко входу с противоположного конца, то есть по тропе маркиза.
Суббота, 4 мая
Сегодня утром работал; в середине дня был у г-жи Кантине; отклонил ее приглашение на обед завтра, в воскресенье; я охрип, и мне действительно надо отдохнуть. Она прочла мне отрывки из того, что читала; между прочим, там была следующая мысль из Адольфа Бенжамена Констана: Независимости сопутствует одиночество. Может быть, это выражено несколько иначе, но смысл этот.
Понедельник, 6 мая
Сегодня, вчера и третьего дня работал над графом Уголино...
Вторник, 7 мая
Никуда не выходил весь день, несмотря на намерение отправиться во Фромон. Утром был занят попыткой окончательно определить композицию . Хотя это заняло у меня немного времени, и только утром,— я не скучал. Написал письма к Андрие1, к его дяде, к Гаро относительно плафона, а также к Дюбану.Почему бы не составить маленький сборник отдельных мыслей, возникающих у меня время от времени, в совершенно законченном виде, с которыми трудно было бы связать другие? Разве необходимо непременно писать книгу по всем правилам? Монтень пишет, как придется. Такие произведения наиболее интересны. Кроме той работы, которую должен выполнить автор, чтобы следовать ходу своей мысли, дать ей созреть, развить ее во всех частях, есть еще и работа читателя, который, открыв книгу, чтобы отдохнуть, чувствует себя увлеченным и даже польщенным, когда ему приходится разбираться, вникать, запоминать то, что он обычно не преминул бы, конечно, забыть, так что в результате этого чтения он не бесплодно пройдет всеми темп путями, которыми автору было угодно провести его.
Среда, 8 мая
Работал все утро без увлечения; плохо себя чувствовал, потому что ничего не ел до обеда.Около трех часов решил выполнить тяжкую обязанность и пойти во Фромон. Очень наслаждался этой прогулкой, хотя из всего парка я видел только то, что находится на участке от ворот, выходящих на большую дорогу, до оранжереи садовника. Я видел по пути две-три магнолии, из которых одна-две уже отцветали. Я не имел понятия об этом зрелище: чудесное изобилие огромных цветов на дереве, с едва развернувшимися листьями, упоительный аромат, почва, устланная несметным множеством лепестков увядших или осыпавшихся цветов,— все это очаровало и поразило меня. Перед теплицей были еще красные рододендроны и камелия необычайных размеров.Возвращался через Ри, где купил сладостей. Вид с моста и подъема очарователен; его очень украшает весенняя зелень и тени облаков, скользящие поверх всего. Возвратясь, сделал пастелью солнечный эффект, имея в виду свой плафон.
1 Андрие (Andrieu) Пьер (1821—1892) — живописец, ученик и усердный сотрудник Делакруа, хорошо усвоивший живописную манеру учителя.
Перепечатка и использование материалов допускается с условием размещения ссылки Эжен Делакруа. Сайт художника.