1- 2- 3- 4

22 сентября

Было бы правильнее сказать, что те люди, у которых гениальность соединялась с крайне слабой физической организацией, рано начинали чувствовать, что они не в силах одновременно отдаваться трудам и той беспокойной, полной наслаждений жизни, которую ведет большинство обыкновенных людей. Воздержание, которому, ради самосохранения, они должны были следовать, было для них равнозначащим здоровью и для многих даже явилось средством победить свой хилый темперамент. Не говорю уже об очаровании труда, который сам по себе дает удовлетворение.

Мулей-абд-элъ-Рахман, султан марокканский, выходящий из своего дворца, в сопровождении стражи, высших военачальников и министров.

Против риторики. Предисловие к Оберману1 и сама книга. Некоторая риторика есть в этом предисловии, разумеется, в том, которое принадлежит не Сенанкуру. Риторика проникает всюду; она портит картины так же, как и книги. В отличие от книг профессиональных литераторов книги, написанные людьми, взявшимися за перо только потому, что им действительно есть что сказать, отличаются как раз тем, что в них риторика отсутствует, та риторика, которая отравляет лучшие замыслы первых.

По поводу этого предисловия Жорж Санд; чем оно меня не удовлетворяет? Прежде всего тем, что эта примесь риторики сообщает самому произведению нечто изысканное и приукрашенное в силу той манеры, в которой оно написано. Может быть, если бы автор меньше думал о том, чтобы дать образчик красноречия, и сумел бы взять себя в руки и стать лицом к лицу со своими собственными переживаниями, он смог бы в какой-то мере передать и то, что я чувствую. Я восхищаюсь тем, что он говорит, но он мне не дает ощущения моих чувств.

Другой вопрос. Не в этой ли недостаточной полноте выражения чувств, которую мы ощущаем по прочтении книги, лежит наиболее обезнадеживающая сторона человеческого творчества? Только одной природе дано создавать целостные вещи. Читая это предисловие, я говорил себе: почему именно эта точка зрения, почему не какая-нибудь другая, почему не обе одновременно, или почему не все то общее, что может быть сказано по этому вопросу? Идея, служащая отправным пунктом, дабы вас подвести к другой идее, совершенно уводит вас от первоначальной, суммирующей точки зрения, то есть от того общего впечатления, которое вы получаете от известного предмета. Чтобы лучше уяснить себе это, я сравниваю положение автора, который готовится описать какую-нибудь местность, или предложить какую-нибудь систему, или написать критический этюд, с положением человека, который с возвышенного места видит перед собой широкораскинувшиеся окрестности с лесами, ручьями, лугами, строениями, горами.

Если он захочет дать о них подробное представление и изберет одну из дорог, расстилающихся перед ним, он придет либо к хижинам, либо к лесу, либо к нескольким отдельным частям этого обширного пейзажа. Ему уже не удастся увидать наиболее важные и интересные части, а часто он и не обратит на них внимания только потому, что он с самого начала неудачно выбрал направление. Но, скажут мне, где же лекарство от этого? Не знаю, да и вообще его нет! Произведения, которые представляются нам наиболее совершенными, не что иное как вспышка остроумия. Точка зрения, от которой вы исходили вначале и откуда вытекает все последующее, может быть, остановила ваше внимание на наиболее неприглядной и неинтересной стороне предмета. Случайное вдохновение или упрямое ковыряние в этой неблагодарной почве может помочь вам отыскать отдельные занимательные или действительно прекрасные места, но и на этот раз вам удается дать читателю далеко не совершенное представление о предмете. Позднее вы, быть может, покраснеете, увидев свое произведение и поразмыслив в лучшем состоянии духа о том, что являлось вашей задачей, убедитесь, насколько осуществление вам не удалось.


1 «Оберман» — роман Сенанкура (Senancour) Этьена (1770 — 1846). Оберман — мечтатель без иллюзий, атеист и фаталист, открывает собой серию образов молодого человека во французской литературе XIX века. Делакруа имеет в виду 3-е издание «Обермана» с предисловием Жорж Санд, вышедшее в 1844 году.

1846 год

1- 2- 3- 4


Маргарита и прялка.

Делакруа. Доктор Фауст у себя в кабинете

Делакруа. Мефистофель представляется Марте






Перепечатка и использование материалов допускается с условием размещения ссылки Эжен Делакруа. Сайт художника.