1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20

Четверг, 14 февраля

Работал над Бесстыжей женщиной; вот уже десять или двенадцать дней, как я снова принялся за нее.

Я начинаю прямо-таки не переносить всяких Шубертов, этих мечтателей, разных Шатобрианов (этого я уже давно не терплю), Ламартинов и т. д. Почему это так? Потому что во всем этом нет правды. Разве влюбленный любуется на луну, когда он чувствует, что его любимая здесь, рядом с ним? Это хорошо тогда, когда она начинает ему надоедать. Влюбленные не плачут вместе; они не сочиняют гимнов бесконечному и мало заняты описаниями. Истинно упоительные часы пролетают быстро, и их не приходится заполнять на этот лад. Чувства в Размышлениях фальшивы, так же как и в Рафаэле того же автора 1. Эти туманности, эта вечная грусть никого не изображают. Это школа больной любви. Это печальное явление, и, однако, женщины делают вид, что они без ума от этого вздора; все это только из приличия; они прекрасно знают, как быть с тем, что составляет сущность любви. Они превозносят сочинителей од и излияний, а сами завлекают и тщательно ищут мужчин, здоровых и падких к их прелестям.

В этот же день была г-жа Потоцкая со своей сестрой княгиней де Бово. Нагота моей Бесстыжей женщины и нагота Женщины с гребнем бросилась им в глаза. «Что кажется вам в этом особенно привлекательным,— вам, художникам, и вообще мужчинам? Что тут особенно интересного в сравнении со всяким другим предметом, взятым во всей его наготе и грубости, например в яблоке?»

Около половины пятого пошел повидать Бальтара в Сен-Сюльпис. Не застал его. Оттуда к чулочнику и т. д.

Гулял со стариком Изабэ2. Он прочел мне целую лекцию об очках. Это Шарль посоветовал ему завести очки со стеклами, разделенными на две части. Он сказал ему: «Меняй стекло, как только заметишь, что твои глаза хоть немного утомляются».

Если этого не делать, придется перескочить через номер, что со мной и случилось. «Если ты даже,— сказал он ему,— проживешь мафусаилов век, то и тогда еще будешь видеть достаточно хорошо». Он ест часто и понемногу: это ему полезно.

Суббота, 16 февраля

Был вечером у г. Гелоэса. Ни одной знакомой души; потчевали салонной музыкой. Убежал, как только представилась возможность.

Видел у него мою картину Положение во гроб, которую он освещает по вечерам специально сделанной для этого лампой. Она мне не разонравилась.

Воскресенье, 17 февраля

Весь день провел в каком-то вялом состоянии, занимаясь лишь скучными делами. Не делаю никаких приготовлений к путешествию в Голландию и в то же время весьма охотно занимаюсь живописью. Вечером обедал у г-жи Форже.

Вторник, 19 февраля

Обедал с Шепаваром, Мейсонье, Буассаром и пр. Говорили о путешествии, которое, я надеюсь, не состоится.

Затем — у Берлиоза. Увертюра к Леоноре произвела на меня то же смутное впечатление; я решил поэтому, что она плоха полна, если угодно, блестящих пассажей, однако лишенных внутренней связи. Берлиоз таков же: шум, производимый им, невыносим: это героический гашиш.

Прекрасное рождается только однажды и в некую избранную эпоху. Тем хуже для гениев, приходящих в мир после этой минуты. В эпохи упадка только очень независимые гении имеют шансы уцелеть. Они не в силах вернуть публику к старинному подлинному вкусу, который уже никому не понятен; но у них прорываются вспышки, по которым можно судить, чем бы они стали в эпоху простоты. В течение долгих веков забвения всего прекрасного посредственность становится еще более плоской, чем в ту пору, когда всякий как будто может что-то извлечь из того стремления к простоте и правде, которое носится в воздухе. Бездарности начинают тогда утрировать то, что позволяют себе более одаренные артисты; отсюда возникает бездарность раздутая; или же они предаются запоздалому подражанию достижениям большой эпохи, что является уже крайней степенью безвкусицы. Они идут еще дальше. Они стараются стать наивными, как художники, предшествовавшие большим эпохам. Они подчеркивают свое презрение к полному совершенству, которое является естественным завершением всякого искусства.

У искусства есть свое детство, своя возмужалость и свой преклонный возраст. Есть мощные гении, пришедшие слишком рано, равно как и такие, которые приходят слишком поздно; и у тех и у других бывают необычайные достижения. Таланты примитивных эпох не чаще достигают совершенства, чем таланты времен упадка. Во времена Моцарта и Чимарозы можно насчитать до сорока музыкантов, как бы принадлежащих к той же семье, у которых в произведениях мы находим, хоть и в разной степени, все элементы совершенства. Начиная с этой поры весь гений Россини или Бетховена не может спасти их от известной манеры. Манера есть то, что нравится пресыщенной и, следовательно, жадной до новизны публике; но именно манера ведет к тому, что произведения этих артистов, вдохновенных, но обманутых ложной новизной, которую, по их мнению, они ввели в искусство, необыкновенно быстро стареют. Тогда часто случается, что публика возвращается вновь к забытым шедеврам и снова начинает постигать обаяние бессмертной красоты. Следовало бы непременно записать то, что я думаю о готике; все, что было выше сказано, само собою разумеется, найдет там применение.

22 февраля

То, что патриарх Иаков, отец Иосифа, ответил фараону, должно весьма удивить тех, кто умеет читать: «Сколько вам лет?» — сказал ему царь. «Мне сто тридцать лет,— ответил старец,— и я не знал еще ни единого счастливого дня за все время этого краткого странствования» (Вольтер. Энциклопедия).

1 «Рафаэль» — роман Ламартина, автора сборника стихов «Размышления» (1823), представителя сентиментализма в романтической поэзии, который претил Делакруа.
2 Изабэ (Isabey) Жан-Батист (1767—1855) — живописец, рисовальщик, литограф, ученик Давида, мастер портретной миниатюры.

1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20


Львиная охота

Арабы из города Алжира (Эжен Делакруа)

Лондон





Перепечатка и использование материалов допускается с условием размещения ссылки Эжен Делакруа. Сайт художника.