1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20
Суббота, 10 августа
В субботу утром выехал в Антверпен. Какая-то трусость августа заставляла меня колебаться; как будет видно из последующего, я имею все основания поздравить себя со своей отвагой.Выехал в семь часов. Позавтракал в Гран-Лабуpеp. Везде и повсюду англичане.Собор: алтарный образ.Зашел к Бракелеру, который долго отговаривался, но наконец, назначил мне свидание в половине седьмого вечера.Церкви св. Иакова, св. Павла; церковь Иезуитов, которой я очень любовался и которая заставила меня подумать об украшении моей капеллы инкрустациями из мрамора и т. д.Антверпенская пристань.Св. Антоний Падуанский. Маленькая церковь. Рубенс среднего качества, изображение Богоматери и св. Антония. Бичевание в церкви св. Павла, превосходящее по силе все остальное.Распятие — в той же церкви. Вспомнил, что одиннадцать лет назад я видел его при совершенно других обстоятельствах.Наконец, музей. Сделал набросок с Кранаха. Любовался Душами чистилища; это лучшая манера Рубенса. Я не мог оторваться от его Троицы, св. Франциска, св. семейства и др. Молодой человек, копирующий большое распятие, уступил мне лесенку, и я увидал картину в другом освещении. Она относится к лучшей его норе; подмалевок совершенно откровенно сделан полутоном и на него наложены очень смелыми мазками светлые и темные куски, прописанные очень густо, особенно в светлых местах. Как мог я до сих пор не заметить, что Рубенс в такой степени применяет полутон, особенно в лучших своих работах? Его эскизы должны бы были натолкнуть меня на эту мысль. В противоположность тому, что говорят о Тициане, он набрасывает фигуры довольно темным тоном на светлом фоне. Этим объясняется также и то, что, заканчивая фон после фигур и вынужденный во что бы то ни стало добиться эффектности, он старается придать телу чрезмерный блеск, делая темнее фон. Голова Христа, голова солдата, сходящего с лестницы, ноги Христа и ноги распятого человека очень ярко проработаны в подмалевке, а блики наложены лишь на маленьких участках. В этом смысле очень примечательна Магдалина: ясно выделены ее глаза, ресницы, уголки рта, прорисованные, как мне кажется, по свежеположенной краске, в противоположность Паоло Веронезе.Прободение копьем. Солдат, наносящий удар копьем, сделан в более темных тонах, чем разбойник позади него, и это превосходно выделяет его. Разбойник написан в золотистом тоне, его одежда дана в тех же валерах; она сливается с небом, написанном в тепло-сером тоне. Шея лошади светлее; очень яркий блик на панцире солдата, ударяющего копьем; ярко-голубое небо в пространстве между руками второго солдата.Более слабое освещение на ногах Христа, начиная с колен. Голова, рука и одна из рук Марии очень ярки. Ноги Христа написаны весьма слабыми полутонами, но изумительными по легкости. Колено живо выделяется на фоне руки Магдалины.Колено солдата, спускающегося по лесенке, не считая нескольких бликов, почти в тех же валерах, что и ноги Христа, но мягче. Одеяние у плеча Магдалины бело-матовое, хотя и очень сильно написанное, примерно так же, как сделана ее шея. Часть освещенной лесенки, находящейся между красным плащом св. Иоанна и волосами Магдалины, серо-жемчужного оттенка, почти такого же, как ее волосы.Лесенка у ног разбойника, его ноги (исключая правое колено, более светлое), а особенно ступни, исключая тень, сделаны в том же голубовато-сером и коричневатом тоне. Небо приблизительно в том же валере. Рука солдата на фоне ног разбойника выделяется только потому, что она несколько краснее. Группа богоматери темнее в целом, чем Магдалина, хотя тоже высветлена; голова же сверкает, хотя и несколько меньше, чем у Магдалины, и руки тоже даны в максимальном свете. Св. Иоанн написан в ослабленных полутонах, сверху вниз. Голубой плащ богоматери несколько светлее, чем его красный. Ее серо-лиловое платье немного темнее.Ступень лесенки дана ярко, так что отблеск падает на ногу разбойника.Голова Магдалины великолепно выделяется на светлых полутонах дерева креста и на небе того же валера. Как я уже говорил, вся эта изумительная гроздь, состоящая из лестницы, ног разбойника, ног воина и его темного панцыря, как бы завершается силой блика на этом панцыре.Запомнить также Души чистилища. Проработанный полутон совершенно ясно виден в нижних фигурах, так же как и в мазках, которыми обозначены черты лица. Эскиз картины должен был быть замечательным, чтобы возможно было написать подобную картину, да еще с такой уверенностью. Делать поиски следует в эскизе, а принимаясь за картину, идти уже уверенно.Вечером, после обеда, в прекрасную солнечную погоду, отправился к Бракелеру. Идя к нему, любовался на улице чудными фламандскими лошадьми — одной рыжей, другой вороной.Наконец-то увидел знаменитое Пригвождение ко кресту. Страшно взволновался! Очень много общего с Медузой... Здесь Рубенс еще молод и хочет угодить педантам... Все полно Микеланджело. Необычайно пастозная живопись! Сухость, приближающая его кое-где к Мозэссу1, но тем не менее не отталкивающая. Очень сухо сделаны волосы на завитых головах и у седовласого старика с красным лицом, поднимающего крест внизу, в правой части картины, шерсть собаки и т. д.В правой створке можно различить густо прописанные подмалевки, такие, какие я часто делаю сам, пройденные поверх лессировками, что особенно ясно видно на руке римлянина, держащего палку, и на распинаемых преступниках. То же самое можно предполагать и в левой створке, хотя это и скрыто окончательной отделкой. Тела сильно выцвели, светлые места стали желтыми, а тени почернели. Подобранные складки, чтобы придать им стильность тщательно выписанные прически.Несколько более свободно, хотя и в академической манере, сделан центр картины, но действительное дерзание и полная естественность художником достигнута в створке с лошадью; она выше всего остального.Это еще более возвысило в моих глазах Жерико, который обладал такой же силой и ни в чем не уступал старым мастерам. Хотя живопись Пригвождения ко кресту кажется менее искусной, чем в других вещах Рубенса, надо признать, что она производит, может быть, даже более грандиозное и величавое впечатление, чем его шедевры. Рубенс еще переполнен воспоминаниями о великих произведениях, однако нельзя говорить, что он подражает. Он обладал этим даром — вбирать в себя все чужое. Какая разница между ним и Карраччи! Припоминая их, ясно видишь, что Рубенс никому не подражал, он всегда остается Рубенсом.Это мне пригодится при работе над плафоном. У меня было такое же ощущение, когда я приступал к нему. Может быть, я обязан этим чувством другим мастерам? Общение с Микеланджело поочередно захватывало все поколения художников, экзальтируя и поднимая их над их собственным уровнем. Высокий стиль не может сложиться без заранее намеченных очертаний. При работе с полутонами к контуру приходишь лишь под конец; этот способ придает больше реальности, но и больше размягченности и, может быть, меньше характерности.Вечером Бракелер, который раньше мне сказал, что завтра он никак не сможет еще раз показать мне картины, так как занят или что-то в этом роде,— вдруг появился, узнав, я полагаю, у кого-то на стороне, что ради меня стоит побеспокоиться,— появился, повторяю, с тем, чтобы пригласить меня провести вечер с его друзьями-художниками и обещать мне, что завтра он непременно сведет меня туда, где мы были.Закончил вечер с г. Лейсом2, другим художником и еще одним любителем. Они проводили меня до моей «Нидерландской гостиницы».
1 «Медуза» — имеется в виду картина Жерико «Плот Медузы» (1817, Лувр), которая на выставке в Салоне в 1819 году была воспринята как политический протест молодых романтиков против режима реставрации. Мозэсс (Mauzaisse) (1784—1844) — портретист и литограф, ученик Венсана. 2 Лейс (Leys) Генри (1815—1869) — бельгийский живописец, ученик Фердинанда де Бракелера.
Перепечатка и использование материалов допускается с условием размещения ссылки Эжен Делакруа. Сайт художника.