1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25
Четверг, 27 октября
Не могу работать!.. Что это — плохое настроение или итог мысли о том, что послезавтра я уезжаю?Прогулки по саду и, главное, остановки под тополями Байве; эти тополя и особенно голландские тополя, по-осеннему пожелтевшие, имеют для меня неотразимую привлекательность. Я прилег под ними и смотрел, как выделяются они на синеве неба и как ветер срываете них листья, осыпающиеся возле меня. На этот раз, как всегда, удовольствие, которое они доставляли мне, коренилось в моих воспоминаниях об этих же предметах, виденных мной в те времена, когда меня еще окружали любимые существа. Это чувство как бы дополняет наслаждения, которые может доставлять нам природа. Я испытал его в прошлом году в Дьеппе, любуясь морем, и снова испытываю его здесь. Я не мог оторваться от этой прозрачной воды под ивами и в особенности от большого тополя и голландских тополей.Возвратясь в сад, помогал собирать урожай. Солнце, хотя и припекало, наполняло меня чувством радости жизни.Я покидаю все это без отвращения к работе и к той жизни, какая ждет меня в Париже, но и без усталости, прекрасно сознавая, что я смог бы провести таким образом еще гораздо больше времени среди этого спокойного одиночества, лишенного всего, что принято называть развлечениями. Пока я лежал там, под милыми мне тополями, я издали видел шляпы и лица нарядной публики, катающейся в экипажах, не видных мне из-за забора. Они ехали в Суази или возвращались оттуда, ища развлечений у своих знакомых, любуясь лошадьми и упряжью, пускаясь в пустые разговоры, которыми довольствуются светские люди. Они бегут из своих домов, но не в силах убежать от самих себя; в них самих заложено отвращение к настоящему покою вместе с непреодолимой ленью, мешающей им находить для себя настоящие удовольствия.Вечером собирался пойти к Барбье, днем к г-же Вийо и к мэру; но не мог побороть восхитительной лени. Это простительно, так как она доставляла мне удовольствие.
Пятница, 28 октября
Сегодня утром встал в обычное время, но с мыслью, что надо лишь укладываться и ничего больше. Вновь вкусил удовольствие безделья.После того как я сто раз обошел покои и осмотрел свои картины, я уселся в кресло, у огня, у себя в комнате, и принялся за чтение Русских новелл1; я прочел две из них — Фаталиста и Домбровского (Дубровского); они доставили мне восхитительные минуты. Но если оставить в стороне бытовые подробности, не известные нам, я бы сказал, что они недостаточно оригинальны. Кажется, что читаешь Мериме, а так как написаны они в наше время, то нетрудно убедиться, что авторам знаком Мериме. Этот несколько незаконнорожденный жанр доставляет своеобразное удовольствие, совершенно отличное от того, которое получаешь от великих авторов... Эти рассказы поражают ароматом реальности; именно это чувство охватило всех и при появлении романов Вальтер Скотта; но вкус не может признать их совершенными произведениями. Прочтите романы Вольтера, Дон Кихота, Жиль Блаза... Вы ни минуту не станете предполагать, что присутствуете при вполне реальных событиях, которые излагает свидетель-очевидец. Вы чувствуете руку художника, и вы должны ее чувствовать так же, как привыкли видеть раму на каждой картине. В этих же сочинениях как раз наоборот: после описания кое-каких деталей, поражающих нас своей явной наивностью, как, например, своеобразные имена действующих лиц, дикие обычаи и т.д., мы, в конце концов, находим более или менее романтическую историю, разрушающую иллюзию. Вместо того чтобы под именами Дамона и Альцеста изобразить правдивую историю, пишется самый обычный роман, который кажется еще более пошлым в силу стремления автора создать иллюзию лишь при помощи второстепенных деталей. Таков весь Вальтер Скотт. Эти внешние новшества способствовали его славе больше, чем все его воображение, но именно этот излишек правдивости в деталях делает устарелыми в настоящее время его сочинения и ставит их ниже тех прославленных романов, о которых я упомянул.
Париж, 29 октября
Выехал в Париж в одиннадцать часов в омнибусе Лионской железной дороги. До Дравейля ехал с Миноре.
Воскресенье, 30 октября
Работал над переделкой картин, которые мне заказаны. Занятия, которые ожидают меня здесь, прервут все мои записи; жалею об этом; они фиксируют кое-что из того, что так быстро уходит, а также переживания каждого дня, в которых позднее находишь или утешение или одобрение.
Понедельник, 31 октября
Бедный Циммерман скончался; заходил на минуту, но не мог остаться. Назначил свидание Андрие, однако мне не терпелось вернуться к работе. Я пришел туда только к часу.
Пятница, 4 ноября
Всю эту неделю с большим жаром работал над поправками и окончанием отдельных частей росписи в ратуше.
Суббота, 5 ноября
О вреде длинных статей. Люди, знающие, что они хотят сказать, пишут хорошо.О легкости, с какой пишут женщины. Справиться в этой записной книжке.Относительно величайших трудностей, заложенных в живописи, применимы слова Шардена и Тициана: Целая жизнь, затраченная на обучение. В конце концов, трудности зависят от своеобразного склада умов.
Понедельник, 7 ноября
Обедал у Пьерре с Прео. Боюсь за этого малого, как бы его не угостили пощечиной за служанок. Очень устал от проведенного дня.
Вторник, 8 ноября
Отдыхал весь день; напуган расстройством желудка.
1 По-видимому, имеется в виду перевод «Героя нашего времени» Лермонтова и «Дубровского» Пушкина.
Перепечатка и использование материалов допускается с условием размещения ссылки Эжен Делакруа. Сайт художника.