1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25
14 декабря
Обедал у Ризенера с Пьерре.Был приглашен к княгине и собирался пойти туда, однако остался на улице Байар. Вечером в мастерской сделал набросок с одного торса эпохи Возрождения, чтобы испробовать закрепитель, которым пользуется Ризенер. Несчастный тонет в своих нескончаемых «Ниобеях». Он постоянно носится с проектами разбогатеть от продажи маленьких картин. Он уже пропащий человек. Он начинает твердить: «Теперь уже слишком поздно», как все лентяи, которые раньше досыта утверждали с апломбом: «У меня еще много времени». Отношение ко мне со стороны достойнейшей кузины весьма странно. Первая часть беседы была насыщена некоторой долей ненависти или какой-то злости, свившей себе гнездо в этом сердечке. Она вперяет в меня взоры, кидая язвительные слова, которые вывели бы из себя человека, менее упрямого в своем хладнокровии. Я отвечаю ей в тон, но только без гнева. Мало-помалу она смягчается и к концу вечера становится образцом предупредительности.Возвращаясь с Пьерре по морозу, наступившему к вечеру, при чудном лунном свете, я напомнил ему, когда мы шли по Елисейским полям, как больше тридцати лет назад мы проходили с ним по этой же самой площади, возвращаясь вместе пешком тоже по сильному морозу, из Сен-Жермен, где навещали мать Сулье. Неужели это был тот же Пьерре, который сейчас шел со мной под руку! Как пламенна была наша дружба и как мы холодны теперь!.. Он говорил мне о великолепных проектах относительно Елисейских полей. Старые деревья будут заменены английскими газонами. Балюстрады уже исчезли, за ними последует обелиск; он будет куда-то перенесен. Человеку необходимо умирать, дабы не приходилось ему, столь недолговечному, присутствовать при разрушении всех тех вещей, которые были спутниками его мимолетного пребывания здесь. Вот я уже и не узнаю больше моего друга, потому что тридцать лет наложили отпечаток на мои чувства. Если бы я потерял его пятнадцать лет тому назад, я бы вечно оплакивал его. Между тем мне до сих пор не наскучило любоваться видом деревьев и памятников, на которые я смотрю всю свою жизнь. Я бы хотел смотреть на них до самой кончины.
Пятница, 16 декабря
Обедал у Верона. Там было пять-шесть врачей. Разговор на три четверти вращался около фистул, нарывов и других деталей их ремесла, что заставляло ожидать на десерт по меньшей мере небольшого вскрытия. Там был и Вольно; он очень умен. Рядом со мной сидел добродетельный Низар, которому было несколько не по себе.
Суббота, 17 декабря
Обедал у Лемана с Мерсэ, с Мейербером и Висконти, с которым мне приятно встречаться. Мы с ним вместе отправились затем к Бюлозу.
Воскресенье, 18 декабря
Вышел из дому в половине двенадцатого. Был в Школе изящных искусств по приглашению всех этих господ — вступал в нее, как Матан в храм божий. Встретил там добрейшего Моро, погруженного в свои филантропические затеи; он основывает новые премии в Школе и печется о крестьянах своего прихода. Он проводил меня до моего квартала.Был у г-жи Вийо, затем у княгини и у г. Лефюэля, но никого не застал дома. Вернулся в музей, откуда меня выгнал холод, а около трех был у г. Фульда, но видел его лишь на минуту, ибо он собирался уходить.Вечером на Вильгельме Телле1, рядом с Сен-Жоржем, который своими замечаниями помешал мне слушать некоторые места. Несмотря на все это, сильнее чем когда-либо испытал все впечатления, какие производит эта изумительная вещь, восхищающая меня с каждым разом все больше.
Вторник, 20 декабря
Вечером — Роберт-Дьявол2. Я мог выслушать только первые три акта. Был очень утомлен. Я открыл в нем еще новые достоинства. Костюмы, обновленные после стольких представлений, меня очень заинтересовали.
Четверг, 22 декабря
Сегодня обедал у Моро, а вечером был у Вийо. Г-жа Вийо рассказывала о пресловутой комиссии для Международной выставки.
1 «Вильгельм Телль» — опера Россини.2 «Роберт-Дьявол» — опера Мейербера (1831).
Перепечатка и использование материалов допускается с условием размещения ссылки Эжен Делакруа. Сайт художника.