1- 2- 3- 4- 5- 6- 7- 8- 9- 10- 11- 12- 13- 14- 15- 16- 17- 18- 19- 20- 21- 22- 23- 24- 25- 26- 27- 28- 29- 30- 31- 32- 33- 34- 35- 36- 37- 38- 39- 40- 41- 42- 43- 44- 45
Надо признать, что отдельные фрагменты в такой трактовке, написанные с этим исключительным предпочтением, сами по себе достойны того, чтобы вызывать наш восторг. В этом его большая заслуга: он вкладывает величие и ужас даже в изображение отдельного члена. Пюже, совершенно отличный от него по характеру, в этом отношении похож на него. Вы можете в течение целого дня созерцать какую-нибудь руку статуи Пюже, хотя вся она в целом не представляет собой ничего особенного. В чем кроется тайная Причина этого рода восхищения? Вот что мне хочется объяснить.Мы говорили о правилах композиции. Я сказал, что абсолютная правдивость может производить впечатление неправдоподобия или по крайней мере противоречить тому условному правдоподобию, с которым должно считаться каждое искусство. И действительно, если хорошенько вдуматься, художник, подчеркивая и заставляя выделяться важнейшие части, поступает вполне логично; надо направлять ум в определенную сторону. По поводу сюжета Мирабо, выступающий с протестом в Версале, я ему сказал, что Мирабо и Национальное собрание должны быть расположены на одной стороне, а посол короля, совершенно один, — на другой. Рисунок Шенавара, изображающий группы взволнованно беседующих людей в самых разнообразных позах, вполне вероятных и естественных в данных обстоятельствах, очень приятен для глаз и вполне отвечает элементарным правилам композиции; но внутреннее чувство отказывается усмотреть в нем Национальное собрание, протестующее против предложения маркиза де Брезе. Это волнение, охватившее все собрание, как охватило бы одного человека, должно быть во что бы то ни стало передано. Логика требует, чтобы Мирабо был во главе, а все остальные, взволнованные происходящим, толпились позади него: чувства всех действующих лиц, как и чувства зрителя, поглощены совершающимися событиями. Само собой разумеется, что когда все это происходило в действительности, Мирабо не находился посередине, как это показано в картине; очень возможно также, что прибытие Брезе не было заранее оповещено, и потому Ассамблея не могла собраться, сплотиться в одну группу для встречи и оказания ему отпора. Но живопись не может иначе передать самую идею сопротивления: необходимо, чтобы фигура Брезе была изолированной. Нет сомнения, что он прибыл в сопровождении свиты и лакеев, но он должен выступить вперед, оставив их позади себя. Шенавар допустил непоправимую ошибку, заставив спутников Брезе входить с одной стороны, а его самого — с другой, так что он оказывается в одной группе со своими противниками. В этой столь характерной сцене, где на одной стороне перед нами королевский трон, а на другой — народ, он случайно помещает Мирабо с той стороны, где изображен трон, на который (еще несообразность) карабкаются рабочие, чтобы снять с него балдахин. Необходимо было изобразить трон совершенно изолированным, покинутым, как он морально был покинут народом и общественным мнением; и особенно важно было дать почувствовать, что Собрание стояло к нему лицом к лицу.
5 октября
Взять у Ризенера гравюру Клелия, которую я дал ему несколько лет назад. Провел весь день дома, выходил только после того, как поспал после обеда. Чувствовать себя зарывшимся во все эти говорящие клочки бумаги, я хочу сказать — в рисунки, наброски и в воспоминания, прочесть два акта Британника, каждый раз все более поражаясь его совершенством; надеяться, не решаюсь сказать — быть уверенным в том, что тебе никто не помешает; немного или много работать, но, главное, чувствовать прелесть одиночества — вот счастье, которое часто кажется мне лучше всякого другого. В такие минуты вполне располагаешь собой; ничто не тревожит и не влечет за пределы этого замкнутого круга, где удовлетворяемый немногим — я говорю о немногом с точки зрения толпы,— в сущности, отдаешься тому, что есть наиболее великого и во внутреннем созерцании и в созерцании шедевров всех времен. Я не чувствую тогда ни тяжести часов, ни их неукротимого бега. Это сладострастие духа, упоительное смешение покоя и пыла, которого не могут дать никакие страсти.(Присоединить это к тому, что я говорил в Эмсе о необходимости прежде всего располагать самим собой.)
7 октября
Не помню, говорил ли я о том, что был с г-жой Форнче у Итальянцев на Семирамиде. Все эти фиоритуры и украшения только вредят изумительному богатству воображения, которое Россини проявляет повсюду. Это напоминает замечательные декорации, написанные на бумаге: ткань обнаруживает пустоты, заполненные чем попало и ослабляющие впечатление. Выехал в Шамрозе в одиннадцать часов.
Шамрозе, 8 октября
Госпожа Барбье пригласила меня обедать, я отправился туда только вечером и встретил там Вийо и Даньяна, которых повидал с большим удовольствием. Почти тотчас же они уехали. Возвращение в Шамрозе, всегда восхитительное, особенно при чудной погоде.
9 октября
Дождь. Обедал у Барбье с Родаковским. В ту минуту как мы вставали из-за стола, пришли пешком совершенно забрызганные грязью Биксио и Вийо. Скучнейший обед; вся эта компания, вместе с г-жой Биксио и ее дочерью, уехала час спустя.
10 октября
Вечером у г-жи Барбье, где было очень весело, как бы в награду за вчерашнюю скуку. Днем работал и писал по памяти большой вьющийся кустарник (ломонос) из Суази и вид Фромона.
Перепечатка и использование материалов допускается с условием размещения ссылки Эжен Делакруа. Сайт художника.