1- 2- 3- 4- 5- 6- 7- 8- 9- 10- 11- 12- 13- 14- 15- 16- 17- 18- 19- 20- 21- 22- 23- 24- 25- 26- 27- 28- 29- 30- 31- 32- 33- 34- 35- 36- 37- 38- 39- 40- 41- 42- 43- 44- 45
18 сентября
Провел часть ночи без сна, но в этом бодрствовании не было ничего неприятного. Ум работал ночью с необычайной силой. Я думал о вчерашнем разговоре относительно духа и материи. Бог ввел в мироздание дух, как одну из необходимых сил, действующих в нем; дух не является всем, как это утверждают прославленные идеалисты и платоники; но он существует, подобно электричеству и ряду других невесомых сил, воздействующих на материю. Я создан из материи и духа: эти два элемента не могут погаснуть.Вышел в очень веселом настроении. На молу любовался красивыми волнами. Кажется, там встретил Изабэ. В час у госпожи Мансо. Мы доехали с ней в ее экипаже до Арк и затем лесом дошли до церкви Сен-Мартен. Очень хорошая погода, но свежая; обязанность поддерживать разговор в конце концов утомила меня. Поэтому я не вполне наслаждался всем, что видел. Великолепная долина, вроде той, какая в Вальмоне, но более обширная у опушки леса. Самый лес весьма своеобразен; по большей части он состоит из буков, образующих целые колоннады на темном фоне. Очень жаль, что все это слишком далеко от нас. Вечером, в семь часов, встретился с Шенаваром. Он повел меня к себе, чтобы вернуть фотографин, которые я ему давал. Опять рассуждал о превосходстве литературы над другими искусствами, на чем он упорно настаивает. Затем о медицине. Он уверял меня, что я из той же породы, что и Наполеон, то есть из тех, кто ценит только людей дела, а всех остальных считает пустыми теоретиками.Разговор о стиле. Он полагает, что стиль есть не что иное, как сжатое выражение общепринятой манеры. Он находит, что я не беспристрастен.На пляже он рассказывал мне анекдоты о Вольтере, о его бегстве из Берлина и т.д. Он простился со мной вечером, рассчитывая завтра уехать.
19 сентября
Шенавар, по-видимому, уехал сегодня, так как днем я не видал его. Он не совсем доволен своим здоровьем. В общем, довольно хороший день, подробностей которого я не помню.
20 сентября
Мы были в Ё. Ничто не может сравниться с наслаждением, какое я испытывал в течение двух часов пути; я восхищался малейшими мелочами окружающей природы, как в первой молодости. Записывая на листках все, что видел. Местечко Ё не произвело на меня особенно приятного впечатления, если не считать чувства довольства и свободы, какое охватило меня, перед тем как мы пошли осматривать церковь. Могилы графов д'Ё. Посетили замок. Невозможно передать отвращение, которое вызывает во мне этот дурной вкус: живопись, архитектура, убранство, — все, вплоть до каменных столбов двора, одинаково отвратительно; жалкий сад не лучше всего остального. Вид из замка на вновь реставрированную церковь, донельзя холодную и голую. Узкий въезд между церковью и местами общественного пользования, сделанный вопреки приличиям и здравому смыслу. Да простит бог бедному королю, в общем прекрасному человеку, его вкусы в области искусств! Все здесь дышит Фонтеном, Институтом искусств, Пико и т.д.Трепор показался мне довольно печальным; он стал более кокетливым и проиграл от этого. Большая грубая казарма, форты, возведенные на берегу, где нечего защищать, нагота и скука на всем. Какую жалкую жизнь должны влачить здесь все эти купающиеся, все эти солидные люди, вынужденные карабкаться к церкви и снова спускаться вниз или любоваться местными модницами, одетыми но обычаю Трепора в ярко-малиновые кофты. Этим и ограничиваются все местные достопримечательности. На пляже возвели несколько зданий, кричащая новизна которых лишь подчеркивает бедность самого городка: тут есть и застекленные галереи, и газоны, и т.д.Пообедал на набережной, в заведении какого-то Летретра, вполне заслуживающего эту кличку1, так как он накормил меня прескверным обедом, за который очень дорого взял. После обеда поднимался на колокольню; с церкви открывается прекрасный вид.Перед отъездом поссорился с извозчиком, который, как он уверял, забыл, за какую цену сговорился ехать. Возвращение в темноте, под дождем, не без некоторых неприятностей. Возвратился в Дьепп, как на родину.Заметил на изображениях в склепах, что головной убор одной из графинь д'Ё точно такой же, какой носят женщины в Трепоре, исключая жемчуга и вуали. Это некоторое подобие колпака, но очень изящного. Костюм женщин из Трепора очень мил: простой корсаж, двойная юбка, нижняя слегка длиннее верхней, и рубашка с широкими до локтя рукавами.
1 Летретр — по-французски значит предатель.
Перепечатка и использование материалов допускается с условием размещения ссылки Эжен Делакруа. Сайт художника.